- Что такое Человеческая матрица, дон Хуан? - спросил я.
- Ты видел ее не один раз с моей помощью... Человеческая матрица - это гигантский пучок эманаций в большой полосе органической жизни. Его называют так потому, что он является структурой, встречающейся только внутри человеческого кокона. Эта та часть эманаций Орла, которую видящий может видеть непосредственно, не подвергаясь при этом никакой опасности.
   Увидеть человеческую матрицу самостоятельно, без посторонней помощи - исключительно важный шаг, поскольку прежде, чем человек достигнет свободы, ему необходимо избавиться от некоторых идей и быть свободным от рациональных допущений и рациональных страхов.
   Веками мистики потчевали нас душещипательными отчетами о своем духовном опыте. Но отчеты эти, при всей их красоте, содержали в себе грубейшую и совершенно безнадежную ошибку - их составители верили во всемогущество человеческой матрицы. Они думали, что это и есть всеведущий Творец.
   И только у новых видящих хватило уравновешенности на то, чтобы, увидев человеческую матрицу, трезво понять, что это такое. Человеческая матрица не есть творец, но просто структура, составленная всеми мыслимыми и немыслимыми атрибутами и характеристиками человека. Матрица - наш Бог, поскольку все, что мы собой представляем, ею отштамповано, но вовсе не потому, что она творит нас из ничего по своему образу и подобию.
   Я ужасно разволновался, слушая объяснения дона Хуана. Я никогда не считал себя особенно благочестивым католиком, однако его богохульные интерпретации меня шокировали. Я перебил его, заявив, что считаю существование Бога реальностью.
- Твое мнение - вопрос веры и как таковое является косвенным убеждением, а потому ровным счетом ничего не значит. Твоя вера основана не на твоем непосредственном видении, но если бы ты даже мог видеть, то все равно неизбежно допустил бы ту же ошибку, что и мистики. Мистический опыт чаще всего является результатом случайного сдвига точки сборки. А вынести верные суждения могут только люди, искоренившие случайное видение, заменив его способностью видеть человеческую матрицу в любой необходимый момент.
   Матрица есть статический прототип человеческого образа, не имеющей никакой силы и ни при каких обстоятельствах не может ни помочь нам в наших действиях, ни наказать нас за неправедные дела, не воздать нам за дела праведные. Мы - отпечаток матрицы, продукт штамповки. Это образец, форма для заливки, группирующая определенную связку волнообразных элементов, которую мы именуем человеком...
   Все, что он говорил, причиняло мне самые настоящие страдания, однако его, похоже, мало трогала глубина моих переживаний. Он продолжал методически меня доставать. Он сказал, что случайные видящие совершили непростительное преступление, заставив людей вкладывать невосполнимую энергию в сосредоточение на том, что никак не может никому помочь...
   Когда я дошел до крайней стадии раздражения, он сдвинул мое сознание, ударив меня по правой стороне туловища между тазом и ребрами. Этот удар отправил меня парить в радужном свете, в лучезарном источнике мира и дивной благодати. Субъективно я ощущал, что время остановилось. Я видел этот свет неизмеримо долго. Описать словами все великолепие того, что я созерцал, не было никакой возможности, но понять, что именно делает это столь прекрасным, я тоже не смог. Дышать было так легко и я пребывал в состоянии абсолютного покоя. Без тени сомнения я знал - это есть Бог, источник всего сущего, и я встретился с Ним лицом к лицу. И я знал - Он любит меня. Свет омывал меня, и я был очищен и спасен. Я не был властен над собой и рыдал. В основном, о себе. Этот свет и - я. Боже, как недостоин и мерзок я!
   Вдруг в ушах моих зазвучал голос дона Хуана. Он велел мне идти дальше, подняться над матрицей. Он говорил, что матрица - всего лишь ступень, передышка, которая дает временное пристанище, сообщая мир и безмятежность тому, кто отправляется в неизвестное. Но она бесплодна и статична. Она есть одновременно плоское отражение образа в зеркале и само зеркало.
   Я восстал против его богохульных и святотатственных речей. Мне хотелось послать его подальше, но я не мог преодолеть связывающую силу своего видения. Я был ею пойман! Дон Хуан, казалось, в точности знал все, что я думаю. Со всей страстностью, на какую я только был способен, всматривался в этот свет. Он как бы сконденсировался, обретая форму, и я увидел очертания человека. Сияющего человека, от которого исходило благословение, любовь, понимание, искренность и истина. Человека, воплощавшего в себе всю сумму добра. Страсть, которая охватила меня, превосходила все, когда-либо мною испытанное. Я рухнул на колени. Я желал поклоняться воплощенному Богу, но тут вмешался дон Хуан. Он ударил меня по верхней части грудной клетки слева, и я тут же потерял Бога из виду.
   Я остался, охваченный мучительным чувством - некой смесью сожаления, воодушевления и сомнений. Дон Хуан меня высмеял. Он сказал, что я набожен и легкомысленен, что из меня мог бы получиться дивный священник, а теперь к тому же и пророк - лидер религиозной конфессии, видевший Бога. И он язвительно посоветовал мне взяться за проповедничество и описывать всем то, что я видел.
   А потом он с небрежным видом произнес:
- А мужчина? Ты ведь не можешь забыть, что Бог - мужчина?
   Огромность чего-то неопределенного начала вырисовываться передо мной по мере того, как я обретал состояние полной ясности... И я рассказал дону Хуану обо всем, что я вспомнил. За все годы обучения я видел человеческую матрицу еще пять раз. И с каждым последующим разом реакция моя становилась все менее и менее бурной. В конце концов то, что я видел, перестало быть для меня Богом и стало человеческой матрицей. И я понял, что дон Хуан ни в малейшей степени не богохульствовал, и утверждения его не являлись святотатством.
   Я поинтересовался, почему человеческая матрица в моем восприятии всегда оказывается структурой человека мужского пола.
- Человеческую матрицу можно увидеть в двух различных образах - в образе человека и в образе света. Все зависит от сдвига точки сборки. Будь ты женщиной, то вероятнее всего, ты бы увидел существо женского пола...
   Затем дон Хуан сказал, что пришло время мне увидеть человеческую матрицу, находясь среди людей. В молчании мы дошли до площади к мосту. Я ощутил неудержимы всплеск энергии и увидел над водой человеческую матрицу - дивный теплый янтарный свет. Я упал на колени, но это не было продиктовано набожностью, а явилось физической реакцией на чувство благоговения. Зрелище матрицы было в этот раз еще более удивительным, чем когда-либо прежде. Я почувствовал, как сильно я изменился с того времени, когда видел ее впервые. В этом чувстве не было ни высокомерия, ни самолюбования, просто все, что я видел и узнал за прошедшие годы, позволило мне гораздо лучше и глубже постичь возникшее перед моими глазами чудо...
- Ты уверен в том, что понял, чем в действительности является человеческая матрица?
- Уверяю тебя, дон Хуан, - я полностью отдаю себе отчет в том, что такое человеческая матрица.
- Но я слышал, как ты кричал матрице какую-то чушь, - заметил он с язвительной улыбкой.
   Я сказал, что чувствовал себя бесполезной слугой, который поклоняется бесполезному господину, и все же искренняя привязанность заставила меня пообещать свою любовь.
   Дон Хуан нашел это весьма занятным и чуть не задохнулся от смеха:
- Бесполезное обещание, данное бесполезным слугой бесполезному господину.
   Отстаивать свою позицию мне не хотелось. То, что я чувствовал по отношению к человеческой матрице, было с моей стороны даром, взамен на который я даже не думал что-либо получить. И бесполезность данного обещания не имела ровным счетом никакого значения...

  - Безмолвное знание - это нечто такое, что есть у каждого из нас, - сказал дон Хуан. - Это нечто такое, что в совершенстве всем владеет и в совершенстве все знает. Но оно не может думать и поэтому не может и говорить, о том, что знает. Маги полагают, что когда человек начинает осознавать свое безмолвное знание и хочет осмыслить то, что он знает - он утрачивает это знание. Безмолвное знание, которое ты не можешь выразить словами, является, конечно, "намерением", "духом", "абстрактным". Ошибка человека заключается в том, что он стремится познать его непосредственно, так же, как он познает мир повседневной жизни. Но чем больше он стремится к этому, тем более эфемерным оно становится...
   Я резко свернул машину на обочину дороги. В этот момент у меня впервые в жизни возникло ясное понимание собственной раздвоенности. Внутри меня существовали две совершенно обособленные части. Одна была чрезвычайно старой, спокойной и равнодушной. Она была тяжелой, темной и связанной со всем остальным. Это была та часть меня, которая ни о чем не беспокоилась, поскольку ко всему относилась одинаково. Она всем наслаждалась, ничего не ожидая.
   Другая часть была светлой, новой, легкой, подвижной. Она была нервной и быстрой. Она беспокоилась о себе, потому что была неустойчивой и не наслаждалась ничем просто потому, что не имела способности связать себя с чем бы то ни было. Она была одинокой, поверхностной и уязвимой. Это была та часть меня, из которой я смотрел на мир.
- Почему ты остановился? - спросил дон Хуан.
   Я сказал дону Хуану о понимании, которое возникло у меня относительно моей раздвоенности. Он улыбнулся.
- Когда точка сборки двигается и достигает "места без жалости", позиция рационализма и здравого смысла становится шаткой... Древний человек самым непосредственным и наилучшим образом знал, что делать и как делать что-либо. Но, выполняя все действия так хорошо, он начал развивать эгоизм, из-за чего у него возникла уверенность в том, что он может предвидеть и заранее намечать действия, которые он привык выполнять. Вот так появилось представление об индивидуальном "я", которое начало диктовать человеку характер и диапазон его действий.
   По мере того, как ощущение индивидуального "я" усиливалось, человек постепенно утрачивал естественную связь с безмолвным знанием. Современный человек, пожиная плоды этого процесса, в конечном счете обнаруживает, что безвозвратно утратил связь с источником всего сущего и что ему под силу лишь насильственные и циничные действия, порожденные отчаянием и ведущие к саморазрушению.
   Причиной человеческого цинизма и отчаяния является та небольшая часть безмолвного знания, которая у него еще осталась, и, во-первых, дает человеку возможность интуитивно чувствовать свою связь с источником всего, во-вторых, понимание того, что без этой связи у него нет надежды на покой, удовлетворение, завершенность.
   Мне показалось, что в словах дона Хуана есть противоречие. Я помнил, как однажды он говорил мне, что битва является естественным состоянием воина и что покой для него противоестественен.
- Правильно, - согласился он. - Но битва для воина не означает совершение поступков, которыми движет индивидуальная или коллективная глупость или бессмысленное насилие. Битва воина - это тотальная борьба против индивидуального "я", которое лишает человека силы. Жалость к себе - это реальный враг и источник человеческого страдания. Когда включается чувство собственной важности, оно начинает набирать свою собственную силу, и именно эта, на первый взгляд независимая, природа чувства собственной важности придает ему мнимую ценность. Так что чувство собственной важности - это просто скрытая жалость к себе.
   Находясь в положении саморефлексии, точка сборки собирает мир ложного сострадания, который на проверку оказывается миром жестокости и эгоцентризма. В этом мире единственно реальными чувствами оказываются лишь те, которые каждому из нас удобно испытывать в данный момент.
   Для магов безжалостность - это не жестокость. Безжалостность - это противоположность жалости к самому себе и чувству собственной важности. Это трезвость...
   Возросшая энергия магов, полученная за счет исчезновения чувства собственной важности, позволяет их чувствам расширить свой диапазон восприятия. И поэтому цель Нагваля в отношении его учеников - это разбить зеркало саморефлексии...
- Единственной конкретной помощью, которую ты когда-либо получал от меня, является разрушение твоей саморефлексии. Я учил тебя разным вещам только для того, чтобы завладеть твоим вниманием. Хотя ты уверен, что это обучение было важной частью моих инструкций, однако ты заблуждаешься. От инструкций немного пользы. Значение имеет лишь сдвиг точки сборки, который зависит от возрастания энергии, а не от инструкций. Если кто-нибудь дает нам возможность осознать, что необходимо освободиться от чувства собственной важности, - это и есть реальная помощь.
   Сдвиг точки сборки уже сам по себе означает отход от саморефлексии, а это, в свою очередь, обеспечивает четкое связующее звено с духом. Именно саморефлексия когда-то и разъединила человека с духом.
   Магия - это путешествие с целью возвращения. Мы, одержав победу, возвращаемся к духу, спускаясь при этом в ад. И из ада мы приносим трофеи. Одним из таких трофеев является понимание. Наши трудности на этом простом пути вызваны нежеланием большинства из нас принять факт, что на самом деле требуется так мало, чтобы идти по нему... Он разразился своим необъяснимым смехом. Наверное я выглядел раздраженным.
- Время от времени я смеюсь потому, что ты сумасшедший. Ответ на все, о чем ты меня спрашиваешь находится прямо у тебя перед глазами. Однако ты не видишь его. Я думаю, сумасшествие - твой бич.
   Его глаза были такими лучистыми, такими озорными, что я и сам рассмеялся...