|
|
|
|
|
|
Определение
Судьба. Сомнительный эпитет
Вслепую связанных поступков,
Разумное сведенье
беспорядка
Посредством обязательных уступок. |
 |
|
|
|
|
|
Окно в Город. Янтарь. Условность. Память. Будем
живы. Случайностями выложена жизнь... Cum grano salis. Пейзаж. Рожденные...
Разгладив мятые страницы.. Happy end. Крепость у ног Демерджи. Случайный гость.
Захлюпала вода... Еще июнь...
|
|
|
|
|
|
| |
Doloroso
Поставлен стул по центру тишины, четвероногий остров,
С него растянуты безвесные мосты в глазастый город,
Косым углом раскроенную тень в оконной раме
Венчает каверзно немереным кольцом шнурочный бантик.
Цветком пугливым душу обнажил ежистый кактус,
Ему на жизнь вся ночь и день, ведь смерть лишь завтра,
Собой украсив скромный интерьер, колючий житель
Кино оконное посмотрит не спеша, как праздный зритель…
Там обеззвученным плывет изображение метафоры дождя,
Тоскливый свет сочится от светила иллюзией тепла,
Затоптан мухами поблекший небокрай с охрипшею грозой,
С востока ночь в ленивой дреме точится немытою звездой.
Дома квадратные, в квадратных этажах рифленых улиц,
Квадратно отражаются в асфальтовых очах отекших лужиц,
Останки пыльные шагов размеренных завьются в звенья
Цепочки множистой следов несчитанных дня воскресенья…
|
Appassionato
И вдруг сторонний наблюдатель,
В окно смотрящий безучастно,
Стряхнет невыстраданный сон.
И свой четвероногий трон
Швырнет в раскрещенную раму.
В ее сияющую рану
Рванется трепетный цветок –
В свободу ветра; одиноко
Не встретив вянущую старость,
Раскрыв свой лепестковый парус,
Исчезнет в радости полета…
Проплыв, подзвездная пирога
Свернет мерцающий шатер.
Туман рассветный на костер
Едва проснувшегося солнца
Свое разложит полотенце,
Росу рассыпав над собой,
Разгладит влажною рукой
В глазах подсоленные слезы.
|
|
|
|
|
|
| |
В смоле утопленный финал
Неосторожных насекомых,
Но благонравный выживал -
И дох бесславно на болотах.
Кто осмотрительно летал -
Жизнь проживал в ролях ничтожных:
А нынче ценится янтарь
С портретом неблагонадежных. |
Слегка подошвами касаясь
Шершавой плоскости трамплина,
Над миром руки поднимаем,
В мечтах взлетев, подобно птицам,
Ступни от досок отрывая,
С опорой храбро расстаемся,
В прыжке свободу обретаем!
И вниз безудержно несемся... |
|
|
|
|
|
| |
Память остается вещами и приметами,
Платьями на вешалках, качелями в саду,
Старой фотографией в коррозии морщинистой,
Высохшим букетиком, пришитым к дневнику.
Память растирается в крупинки разноцветные,
В затейливые контуры обрамленных картин,
И яркими заплатами эффектно налагается
На раны незаживные растерзанной души.
Память беспощадная ожогом растекается,
Удушливой горячкой невыплаканных слез,
В которой отражается изнанкой потаенною
Припрятанный у прошлого мучительный вопрос.
Память неизбывная судья и соучастница,
Хранимая хранимым в тщете земных побед,
В ней верность секунданта, что на дуэли с жизнью
Протянет молча шпагу, рожденному на свет. |
 |
|
|
|
|
|
| |
Какая горечь на душе,
И очень хочется заплакать.
Но, будем живы, доживем
И одиночество возьмем,
Как богом спрошенную данность.
Застынет кожа на лице
Спокойной маской отчужденья.
Но, будем живы, доживем
И через горечь пронесем
Подарок в день его рожденья.
Уйдет тепло с умолкших струн
На грифе брошенной гитары.
|
Но, будем живы, доживем
А, значит, сами допоем
Тот такт, в котором мы расстались.
Не осужденным будет смех
Обидой к памяти короткой.
Но, будем живы, доживем
В улыбку силы соберем
Аккордом, сложенным негромко.
Смолчимся вместе. Изрекать
Не станем тяжких сожалений…
Но, будем живы, доживем
И будет нужно, сбережем
Друг друга собственным спасеньем.
|
|
|
|
|
|
Случайностями выложена жизнь |
|
|
| |
Случайностями выложена жизнь,
Затертая по швам в закономерность,
Мозаика из неизбежных бед
Сливается в гнетущую покорность…
Кто принял в чашу безнадежность,
Заметен сразу. Словно ломоть,
Ножом отторгнутый от булки,
Живет собой, и только руки,
Что машинально подает,
Пожатьем слабость выдают
И боль, скрываемую тщетно.
Его вопросы безответны,
И мной предложенная помощь
Коробит раненую гордость.
Она вписалась в неизбежность,
И беспокойная надежда,
Родив живительную злость,
Взорвет налаженный союз
Подавленной души и тела. |
Мораль слагать я не посмела,
Но из соломки собрала
В ажурных гранях «паука»,
Его повесить нужно в дом
И даже сумрак за окном
Вспугнуть не сможет ощущенье,
Рожденное его вращеньем
С тобой в едином ритме.
Я назову его «хранитель».
Пусть это будет моя радость…
Любовь с претензией на жалость
Отныне просто невозможна.
Но жизнь не так уж безнадежна,
Я, замолчав, живу и верю,
Что время лечит и вернет
В глазах погасшую надежду.
|
|
|
|
|
|
| |
Пытливость женского ума
Искрит ухоженностью смысла,
Сведя к очеркнутым полям
Все непристроенные мысли,
И в книгу избранных стихов
Вплелись венком превознесений
Эстетство выстроенных поз
И слитность долгих предложений…
|
Недавно дождь прошел. Напудренные лужи
Пыльцой сосновой небо украшают,
Гроза, встряхнув тугими облаками,
Степенно проплыла над камышами.
Река, оглохнув, лодочки качает,
Прижавшись к берегу избитыми щеками,
Алеют на закате лапки чаек,
Крылатыми взлетая маячками.
|
|
|
|
|
|
Рожденные... |
Разгладив мятые страницы... |
|
| |
Рожденные... То временные гости,
Скупые арендаторы предметов,
В условиях граничности помоста
Оценивают вечность в капле света.
Недужные родители Вселенной,
В убогости приняв Благие Вести,
Подобием придуманного бога
Судьбу несут, как высушенный крестик.
|
Разгладив мятые страницы,
Разочарованно вздохнул –
Они пусты… Лишь божья коровка,
Из плена выбравшись, поспешно улетела.
Надежды больше нет.
|
|
|
|
|
|
| |
Окончен суматошный год,
Его рифмованный итог подшит под белый корешок,
Но я впишу на посошок еще одну страницу.
Трагикомедия в трех лицах приятно освежала быт;
Пролог ее давно забыт, однако линия сюжета
Совсем как зернышко сонета, была понятна всем без слов.
И что мудрить... Ведь то любовь.
Забавно, пьеса не нова, в добре и зле своем стара
И сотни раз пережита в актерах зрителем партера.
Признаться, дорого досталась невозмутимость.
Просто маска - обычный способ соучастья,
Однако сквозь покойный чин тоска сочилась.
Но причин убить в себе воспоминанья я не храню.
То было счастье...
И этот несерьезный год
Его рифмованный итог подшит под белый корешок,
В него вернуться я не в праве,
Однако память пожелает - и Им меня к себе вернет. |
|
|
|
|
|
|
| |
 |
Лишь кажется, что старые руины
Молчат с тобой живыми голосами –
То тесаные лбы искусной кладки
Стираются полынными ветрами.
Лишь кажется, что древние могилы
Хранят укромно высохшие кости –
Там в пыль дорога вытоптала камни,
И мы на ней – непозванные гости.
Покой в горах на времени настоян.
Взмутив его, в скалу врастили крепость,
Народец в ней живет, не замечая,
Как точит камень горький горный ветер. |
|
|
|
|
|
| |
Пришел он, как случайный гость.
От рук простуженного ветра
Укрылся в комнате моей
И удивительных зверей
Творил руками в круге света.
Собаки, волки и овечки
Плелись из тени на стене,
И в созерцательном покое, |
Едва дрожа а полупоклоне,
Парили в вазе васильки.
Уютно лег пушистый плед
На зябко сложенные пальцы...
Любовь все помнит и хранит -
Со мной глаза в глаза молчит
Случайный гость. Ненайденное счастье. |
|
|
|
|
|
Захлюпала вода... |
Еще июнь... |
|
| |
Захлюпала вода в дырявом башмаке -
Я с одиночеством в дороге...
Вчера, поднявшись с кресла у камина,
Покинул друга дом.
Я понял - он влюблен. |
Еще июнь,
А вязы сбрасывают листья.
Предчувствие осенней непогоды...
В скворечниках птенец растет,
И что такое холод - он не знает. |
|
|
|
|
|
|
|
 |
Определение 1996 |
Ирина Максимовцова |
- 2 - |
   |
|
